Неточные совпадения
Одним утром явился к моему отцу небольшой человек в золотых очках, с большим носом, с полупотерянными волосами, с
пальцами, обожженными химическими реагенциями. Отец мой встретил его холодно, колко; племянник отвечал той же
монетой и не хуже чеканенной; померявшись, они стали говорить о посторонних предметах с наружным равнодушием и расстались учтиво, но с затаенной злобой друг против друга. Отец мой увидел, что боец ему не уступит.
В полутемной тесной комнате, на полу, под окном, лежит мой отец, одетый в белое и необыкновенно длинный;
пальцы его босых ног странно растопырены,
пальцы ласковых рук, смирно положенных на грудь, тоже кривые; его веселые глаза плотно прикрыты черными кружками медных
монет, доброе лицо темно и пугает меня нехорошо оскаленными зубами.
Кадеты дали ему по двугривенному. Он положил их на ладонь, другой рукой сделал в воздухе пасс, сказал: ейн, цвей, дрей, щелкнул двумя
пальцами — и
монеты исчезли.
И, опять щелкнув
пальцами, он вытащил
монеты из Тамариного уха.
— Посмотрим, — сказал Дубков, доставая кошелек и ощупывая в нем весьма тщательно несколько мелких
монет своими коротенькими
пальцами. — Вот пятацок, вот двугривенницик, а то ффффю! — сказал он, делая комический жест рукою.
Она протянула мне щепотью сложенные
пальцы и в них серебряную
монету, — было стыдно взять эту холодную вещь, но я не посмел отказаться от нее и, уходя, положил ее на столбик перил лестницы.
Деньги, должно быть, очень забавляли его своей внешностью, — разговаривая, он любил чистить серебро и медь о штаны, а высветлив
монету до блеска и пошевеливая бровями, разглядывал ее, держа в кривых
пальцах перед курносым лицом. Но он был не жаден на деньги.
Потом немец вынул
монету, которую ему Дыма сунул в руку, и показывает лозищанам. Видно, что у этого человека все-таки была совесть; не захотел напрасно денег взять, щелкнул себя
пальцем по галстуку и говорит: «Шнапс», а сам рукой на кабачок показал. «Шнапс», это на всех языках понятно, что значит. Дыма посмотрел на Матвея, Матвей посмотрел на Дыму и говорит...
Мне и действительно ничего больше не оставалось, как уйти. Но вдруг мне пришло в голову попытать последнее средство, чтобы хоть немного смягчить суровую старуху. Я вынул из кармана новый серебряный четвертак и протянул его Мануйлихе. Я не ошибся: при виде денег старуха зашевелилась, глаза ее раскрылись еще больше, и она потянулась за
монетой своими скрюченными, узловатыми, дрожащими
пальцами.
Китаев сгибал серебряную
монету между
пальцами, а мне тогда завидно было.
Инженер пошел под акациями, сквозь сеть солнечных лучей, шагая медленно длинными, сухими ногами, тщательно натягивая перчатку на тонкие
пальцы правой руки, — маленький, досиня черный гарсон отошел от двери ресторана, где он слушал эту беседу, и сказал рабочему, который рылся в кошельке, доставая медные
монеты...
Другой раз он поднял у входа в лавку двадцать копеек и тоже отдал
монету хозяину. Старик опустил очки на конец носа и, потирая двугривенный
пальцами, несколько секунд молча смотрел в лицо мальчика.
Спасение было в том, что я держал левую руку в кармане куртки, вертя
пальцами горсть
монет.
Мальчик так осторожно протянул грязные косточки своих
пальцев к
монете, точно боялся, что медь обожжёт.